Перехватчик SP-0099. Амазонки Кастиса. Книга перва - Страница 81

Увидев перед собой стража храма, Туир опешил, но через секунду на его изуродованном лице появилась кривая ухмылка.

– Оэр желает проследить за ритуалом соития?

– Нет, страж замка. Оэр пришел покарать не чтящих Триединого Нэка.

Корин отбросил плащ в сторону.

Туир не дал возможности стражу храма прочитать перед поединком молитву, как полагалось по ритуалу, мгновенно атаковав его. Опытным глазом Корин заметил в действиях стража замка некоторую нервозность, чего в поединке с Николь не было и в помине.

Туир не мог тягаться с Кориным в силе, но по быстроте реакции ему не уступал. Патрульный с интересом наблюдал за перемещениями сотника. Считается, что искусство фехтования зависит на семьдесят процентов от работы ног. Туир передвигался идеально. А вот с руками у него были проблемы. Ему мешала в полной мере проявить мастерство весьма средняя подвижность суставов. Корин отметил сей факт еще во время поединка на лесной дороге. Такая антропологическая особенность, согласно досье, была свойственна одному из членов работавшей на Кастисе спецгруппы Управления безопасности Космопола – лейтенанту Коновальцу. Но только сейчас Корин догадался связать это воедино.

Корин, отступая назад, отбил два выпада подряд в грудь и голову, и тут же

перешел в атаку, нанеся удар по предплечью противника. Сотник успел убрать руку, и порез получился неглубоким.

Неужели перед ним Коновалец? Корин пытался найти в изуродованном лице Туира сходство с чертами «рабочего» лица лейтенанта, но без специальной техники определить это было трудно. По росту и комплекции Коновалец сильно походил на Уилкшира – разница обмеров не превышала и двух сантиметров, а длина рук у обоих была даже одинаковой. Впрочем, думать сейчас надо бы о другом…

Сотник, сделав обманное движение, попытался подсечь правую ногу Корина. Сержант среагировал мгновенно. Отдернув ногу, он сделал выпад вперед и вправо, и одновременно вогнал кончик меча в плечо стража замка. Туир слегка поморщился.

– Храмовый крыпс…

Увидев, что его плечо довольно сильно кровоточит, а, значит, он скоро начнет слабеть, сотник ближней дружины бросился в атаку с удвоенной яростью. Ему было необходимо прикончить стража храма как можно быстрее.

Николь напряженно наблюдала за схваткой достойных друг друга противников. Корин отлично оборонялся, но и его атаки лишь изредка достигали цели. Все раны, которые он нанес Туиру (или Коновальцу?), не были особо серьезными: два пореза на правом предплечье, отрубленный кончик мизинца, рана на плече (пожалуй, самая неприятная), рассеченное ухо. Помочь чем-нибудь командиру Николь не могла – коридор был слишком узок для того, чтобы атаковать противника вдвоем.

Корин шаг за шагом отступал к лестнице. Николь уже наблюдала за поединком стоя на ее верхней ступеньке. Она тревожилась за исход боя все сильнее. Еще немного и командиру придется биться в более неудобной позиции, находясь ниже сотника и имея меньше возможностей для маневра. Сбежать по леснице вниз и не подставиться под укол, полагала она, Кору вряд ли удасться. Почему бы ему не взять в левую руку кинжал или второй меч? Сейчас самое время, в смятении думала Николь.

Сотник сделал короткий замах – обманный маневр! – и, слегка вывернув кисть, направил острие клинка под ребра Корину. Через миг булатная молния вошла бы в незащищенную доспехами плоть…

Корин провел средний блок изнутри в меч противника и нанес ему рубящий удар слева направо в голову. Туир не успел парировать удар. Он резко откинул голову назад. Клинок сержанта рассек ему лоб и переносицу. Кровь залила половину лица сотника. Он отскочил назад и попытался левой рукой стереть кровь с правого глаза. В этот момент Корин атаковал его сжимавшую меч кисть. Через секунду клинок и четыре пальца стража замка упали на пол.

Туир с яростью бросился на сержанта. Корину оставалось лишь слегка выставить меч вперед, и лейтенант сам налетел на него. Клинок вошел в тело спецназовца на четверть и уперся в позвоночник.

– Лейтенант Коновалец, именем Земной Федерации вы признаны виновным в предательстве. Приговор приведен в исполнение, – сказал Корин и, провернув меч, выдернул его из живота противника.

– Как я не догадался? – произнес тот тоже по-английски, падая лицом вниз.

– На это и был расчет, что вы не будете ожидать высадки очередной группы так быстро.

Сержант поднял с пола меч лейтенанта Уилкшира и оглядел лезвие.

– Ни чета этому, – заметил Корин, показывая Николь зазубрины на клинке, которым он только что дрался. – А свой он спрятал что ли? Хитрость какая-то грошевая… Других, видно, совсем за дураков держал. Синдром супермена…

Корин обошел истекающего кровью Коновальца и распахнул последнюю дверь. В комнате было темно. Сержант, не переступая порога, оглядел ее: посередине стояла огромная кровать, слева – что-то вроде трюмо, и чуть дальше, возле невысокого круглого столика, два кресла. Справа – широкий комод. Корин заметил возле его ножки светлое пятно.

Сержант сделал шаг вперед. И тут же из-за комода кто-то стремительно бросился на него. Корин мгновенно развернулся боком и выбросил ногу в сторону, параллельно полу. Глухой звук удара – и метнувшаяся к сержанту фигура отлетела к бревенчатой стене. Впечатавшись в нее, неизвестный сполз вниз и затих.

– Гэра, страж храма просит дать сюда огня.

Николь протянула командиру снятый со стены масляный светильник. Корин, держа его на отлете, подошел к распластавшемуся у стены неподвижному телу.

– Та-а-к, – сказал в раздумье сержант.